На территории Японии растет популярность газировки Боа-Джюс, а возле берегов страны восходящего солнца творится мистическая неразбериха: тонут корабли; выжившие рапортуют о корабле-призраке на манер «Летучего Голландца». Капитан этого судна — то ли скелет, то ли человек в маске скелета — обещает свести счеты с главой концерна Куросио, который бодяжит Боа-Джюс; исполинский робот, именующий себя Големом, пытается разрушить Токио, 13-летний Хаято, оказавшийся в самом пекле и потерявший семью (правда, как выяснилось, приемную), пытается понять, что же вообще происходит.
«Корабль-призрак» — как его прозвали в советском прокате (это было одного из первых знакомств СССР с аниме) — яркий образчик волнительной эклектики японской анимации, в которой уживаются европейские мотивы (пресловутый «Голландец»), невероятные технологии, страсть к исполинам (Голем и явившийся вслед за ним гигантский краб родственники не только Годзиллы, но и гигантов из гимна кайдзю «Тихоокенского рубежа» гайдзина Дель Торо), а также понятная в послевоенном контексте критика одновременно США и японских предпринимателей (первым в массовой японской культуре за это принялся Кэйдзи Накадзава, посвятивший не одну мангу агрессии одних и пассивности других во время трагедии Хиросимы и Нагасаки). Полвека спустя в несколько ином жанровом обрамлении похожую историю расскажет Пон Джун Хо во «Вторжении динозавра» — впрочем, сюжетные мутации «Корабля-призрака» гораздо сложнее описать, чем вычленить референсы и послания.
(Алексей Филиппов)
подписаться на рассылку можно тут
[КПД]: Вторая волна 