В 2008 году новосибирский филолог Виктор Иванов защитил кандидатскую диссертацию «Философский концепт и иконический знак в русском авангарде». До, после и во время он работал библиотекарем, писал в стол и публиковался в журналах под полупсевдонимом Виктор Iванiв, был отмечен премией Андрея Белого, а в 2015 году выбросился из окна собственной квартиры.
В случае Iвaнiва поэт и прозаик — одно и то же, но не только потому, что он умело совмещал эти типы письма (он автор пяти прозаических и двух поэтических книг). Любой его прозаический текст имеет ритм и даже не чурается рифмы. Из тщательного ритмического рисунка Iвaнiв и выводит особый тип повествования: когда смыслы проявляются не в свете порядка и сочетаемости слов, а возникают, как тени, — на границах слов и морфем. Чем это отличается от русских футуристов? Наверное, тем, что впитало наше время и нашу политическую географию, а литература, во многом, этим и интересна.
«Повесть о Полечке» — одна из самых своеобразных вещей Iвaнiва, ради публикации которой в 2014 году было даже воскрешено издательство «Коровакниги». «Повесть» — это аграмматическое приключение в бессонницу, морок памяти, психоделические залипания на конечных станциях метро. Разыскать в этом тексте сюжет — потрясающий литературный аттракцион, потому что смысловые лесенки растут из каждого слова и его эха: «…не осталось никаких пометок, кроме того, что крови моей маки, нюхает, быть может, мокрый нос большой доброй собаки-баки». Помимо синтаксиса и словообразования Iвaнiв ломает фразеологию так, что «тут пальцем только в глаз попадешь, а не в небо». В результате получается бредящий субъект переживаний, который мечется в поисках смыслов.
Открывая эту маленькую книжку в первый раз, хочется скорее познакомиться с Полечкой — может, она, как плачущая Полинька Сакс или как цветаевская Сонечка, к которой шутливо отсылает название? Но никакой Полечки тут встретить не посчастливится. Это имя — всего лишь звуковой образ, искореженный памятью героя, который он без толку старается вспомнить: «Я забыл все слова, в том числе и твое настоящее имя, любимая Нюрочка, Полечка бессонная, которую унес Сатана». Полечка стоит во главе фрагментов памяти и чувств, в которых герой не может ориентироваться. И тем страшнее блуждать, чем яснее, что «времени в отрез», — так герой предупреждает сам себя перед тем, как начнется повесть. В целостный припадок она складывается причудливыми сочетаниями слов, их повторами — текст вместе с героем тужится-пыжится и бьется в психоделической лихорадке. А что же может читатель? Скользить по выстроенному в строчку трипу говорящего, находить его и своих химер.
(Ева Иванилова)
подписаться на рассылку можно тут
[КПД]: Вторая волна 